«Восьмое марта. 1954/2025»
———————————————————
21 февраля — 21 апреля
ZAMAN MUSEUM
Художницы: Миляуша Абайдуллина, Валерия Богдан, Юлия Галиакберова, Алсу Диваева, Лидия Кириллова, Ксения Нестеренко, Динара Рыскильдина, Гульнара Самойлова, Тамара Ситникова, Алия Хансен, Анна Чечкина.
Выставка «Восьмое марта. 1954/2025» осмысляет уфимскую выставку 1954 года, которая состояла из работ женщин-художниц и, как следует из названия, была посвящена Международному женскому дню. Наш проект отталкивается от немногочисленных архивных материалов, которые были найдены Гульназ Галеевой во время подготовки к выставке «ВОПРЕКИ», проходившей в ZAMAN MUSEUM в 2023 году. Однако мы имеем совсем немного информации о выставке 1954 года: 10 имен советских художниц, скромные биографические данные, комментарии к выставке из книги отзывов, названия работ и несколько их изображений. Возможно, это была первая задокументированная в Башкортостане выставка с исключительно женским составом.
Какой же могла быть «женская выставка» в 1954 году, что волновало художниц, о чем могли или должны были они рассказывать в своих произведениях, как они были интегрированы в локальную художественную сцену, какими, в конце концов, были эти художницы? И самое главное — как мы можем ответить на эти вопросы, адресовав их себе в 2025 году?
ZAMAN MUSEUM предложил 10 нашим современникам, художницам разных поколений с очень разным художественным опытом разыскать ответы на эти вопросы. Перемещаясь между двумя историческими пластами — советским и современным Башкортостаном — они стремятся преодолеть образовавшиеся лакуны неизвестности и, опираясь на немногочисленные найденные материалы, в замутненных крупицах прошлого не только разглядеть настоящее, но и заглянуть в будущее. Выстраивая диалог с советскими художницами, они осмысляют сформировавшееся художественно-временное пространство и те эстетические, смысловые и идеологические разрывы/связки, которые стали его частью. Выстраивая связь длиною в 71 год, каждая из них говорит в двух временных измерениях.
Мы предложили участницам выставки «Восьмое марта. 1954/2025» выбрать себе в «собеседницы» одну из художниц выставки 1954 года. При создании своих работ они отталкивались от названий работ исследуемой выставки, от жанровых особенностей визуального искусства сегодня и в советское время, от понимания «что значит быть художницей», от биографий советских художниц и даже от родственных связей с ними. Мы целенаправленно пригласили тех, кто работает в разных техниках: с одной стороны, это эксперимент, с другой — соответствие логике выставки 1954 года, где были представлены работы в разных техниках и где встретились разные поколения художниц (Марии Елгаштиной, например, на момент выставки было 80 лет, а Тамаре Нечаевой — 31).
В рамках исследования выставки 1954 года мы также провели лабораторию для пишущих авторов. Написанные участниками тексты будут опубликованы в зине, который будет доступен в марте в ZAMAN MUSEUM.
Выставка и лаборатория являются частью проекта «Нафиса», исследующего визуальное искусство женщин в Республике Башкортостан с начала ХХ века до сегодняшнего дня. В настоящее время «Нафиса» включает в себя онлайн-курс лекций, архив, выставочные проекты и лабораторную работу. Больше о проекте можно узнать на сайте nafisa.site.
Над проектом работали:
Куратор: Шамиль Шааев
Юлдаш: Мария Сарычева
Работа с архивом: Гульназ Галеева
Менеджер: Диана Шарипова
Экспозиция: Динара Рыскильдина
Дизайн: Раиль Аминов
Редактор: Андрей Королёв
Перевод: Тансулпан Буракаева
Ясный текст: Лада Талызина
Монтаж: Азат Мифтахов
Медиаторы: Анна Кондрашова, Алёна Мельникова, Нурзиля Мулюкова, Диана Шарипова
Юрист: Марина Слабоденюк
Продвижение: Алиса Красноярская
Соц.сети: Анита Гиззатуллина, Алина Ширяева
Продюсер: Алия Ахмадуллина
Участники лаборатории и авторы текстов зина: Альбина Гизитдинова, Анастасия Гумарова, Анжелика Вигуляр, Валерия Богдан, Валерия Наймушина, Диана Габитова, Жанар Туякпаева, Иван Сапогов, Павел Головко́, Элина Губайдуллина, Ярослава Лезина.
Благодарим за помощь в организации выставки Марата Ахметшина, Раису Кузякову, Башкирский академический театр драмы им. Мажита Гафури, Башкирский государственный художественный музей имени М.В. Нестерова, Национальный архив РБ, Уфимское училище искусств.
———————————————————
21 февраля — 21 апреля
ZAMAN MUSEUM
Художницы: Миляуша Абайдуллина, Валерия Богдан, Юлия Галиакберова, Алсу Диваева, Лидия Кириллова, Ксения Нестеренко, Динара Рыскильдина, Гульнара Самойлова, Тамара Ситникова, Алия Хансен, Анна Чечкина.
Выставка «Восьмое марта. 1954/2025» осмысляет уфимскую выставку 1954 года, которая состояла из работ женщин-художниц и, как следует из названия, была посвящена Международному женскому дню. Наш проект отталкивается от немногочисленных архивных материалов, которые были найдены Гульназ Галеевой во время подготовки к выставке «ВОПРЕКИ», проходившей в ZAMAN MUSEUM в 2023 году. Однако мы имеем совсем немного информации о выставке 1954 года: 10 имен советских художниц, скромные биографические данные, комментарии к выставке из книги отзывов, названия работ и несколько их изображений. Возможно, это была первая задокументированная в Башкортостане выставка с исключительно женским составом.
Какой же могла быть «женская выставка» в 1954 году, что волновало художниц, о чем могли или должны были они рассказывать в своих произведениях, как они были интегрированы в локальную художественную сцену, какими, в конце концов, были эти художницы? И самое главное — как мы можем ответить на эти вопросы, адресовав их себе в 2025 году?
ZAMAN MUSEUM предложил 10 нашим современникам, художницам разных поколений с очень разным художественным опытом разыскать ответы на эти вопросы. Перемещаясь между двумя историческими пластами — советским и современным Башкортостаном — они стремятся преодолеть образовавшиеся лакуны неизвестности и, опираясь на немногочисленные найденные материалы, в замутненных крупицах прошлого не только разглядеть настоящее, но и заглянуть в будущее. Выстраивая диалог с советскими художницами, они осмысляют сформировавшееся художественно-временное пространство и те эстетические, смысловые и идеологические разрывы/связки, которые стали его частью. Выстраивая связь длиною в 71 год, каждая из них говорит в двух временных измерениях.
Мы предложили участницам выставки «Восьмое марта. 1954/2025» выбрать себе в «собеседницы» одну из художниц выставки 1954 года. При создании своих работ они отталкивались от названий работ исследуемой выставки, от жанровых особенностей визуального искусства сегодня и в советское время, от понимания «что значит быть художницей», от биографий советских художниц и даже от родственных связей с ними. Мы целенаправленно пригласили тех, кто работает в разных техниках: с одной стороны, это эксперимент, с другой — соответствие логике выставки 1954 года, где были представлены работы в разных техниках и где встретились разные поколения художниц (Марии Елгаштиной, например, на момент выставки было 80 лет, а Тамаре Нечаевой — 31).
В рамках исследования выставки 1954 года мы также провели лабораторию для пишущих авторов. Написанные участниками тексты будут опубликованы в зине, который будет доступен в марте в ZAMAN MUSEUM.
Выставка и лаборатория являются частью проекта «Нафиса», исследующего визуальное искусство женщин в Республике Башкортостан с начала ХХ века до сегодняшнего дня. В настоящее время «Нафиса» включает в себя онлайн-курс лекций, архив, выставочные проекты и лабораторную работу. Больше о проекте можно узнать на сайте nafisa.site.
Над проектом работали:
Куратор: Шамиль Шааев
Юлдаш: Мария Сарычева
Работа с архивом: Гульназ Галеева
Менеджер: Диана Шарипова
Экспозиция: Динара Рыскильдина
Дизайн: Раиль Аминов
Редактор: Андрей Королёв
Перевод: Тансулпан Буракаева
Ясный текст: Лада Талызина
Монтаж: Азат Мифтахов
Медиаторы: Анна Кондрашова, Алёна Мельникова, Нурзиля Мулюкова, Диана Шарипова
Юрист: Марина Слабоденюк
Продвижение: Алиса Красноярская
Соц.сети: Анита Гиззатуллина, Алина Ширяева
Продюсер: Алия Ахмадуллина
Участники лаборатории и авторы текстов зина: Альбина Гизитдинова, Анастасия Гумарова, Анжелика Вигуляр, Валерия Богдан, Валерия Наймушина, Диана Габитова, Жанар Туякпаева, Иван Сапогов, Павел Головко́, Элина Губайдуллина, Ярослава Лезина.
Благодарим за помощь в организации выставки Марата Ахметшина, Раису Кузякову, Башкирский академический театр драмы им. Мажита Гафури, Башкирский государственный художественный музей имени М.В. Нестерова, Национальный архив РБ, Уфимское училище искусств.
Вид экспозиции
Анна Чечкина
Из серии «Башкирия»
Цифровая печать на алюминиевом композите
2022
Эта фотография — часть документального проекта художницы о Башкортостане. Снимок сделан во время молодежного форума в Зилаирском районе, часть которого проводилась в ночное время в открытом поле. Анна Чечкина посредством фотографии снимает слепок жеста во время исполнения башкирского танца молодыми девушками. Черная глубина пейзажа освежает взгляд на традиционное прочтение сюжета в этом танце, который исполнялся женщинами летом на природе изолированно от посторонних глаз.
Сюжет фотографии Анны Чечкиной пересекается со скульптурной работой Веры Морозовой «Башкирский танец» с выставки 1954 года. Скульптурная группа, которая предположительно участвовала в выставке, сейчас хранится в БГХМ им. М.В.Нестерова
Из серии «Башкирия»
Цифровая печать на алюминиевом композите
2022
Эта фотография — часть документального проекта художницы о Башкортостане. Снимок сделан во время молодежного форума в Зилаирском районе, часть которого проводилась в ночное время в открытом поле. Анна Чечкина посредством фотографии снимает слепок жеста во время исполнения башкирского танца молодыми девушками. Черная глубина пейзажа освежает взгляд на традиционное прочтение сюжета в этом танце, который исполнялся женщинами летом на природе изолированно от посторонних глаз.
Сюжет фотографии Анны Чечкиной пересекается со скульптурной работой Веры Морозовой «Башкирский танец» с выставки 1954 года. Скульптурная группа, которая предположительно участвовала в выставке, сейчас хранится в БГХМ им. М.В.Нестерова
Алсу Диваева
Георгины
Линогравюра
2020–2025
Серия автопортретов Алсу Диваевой напоминает о причастности художниц выставки 1954 года и их современниц к товариществу «Башхудожник». Одной из функций товарищества и, в частности, его Портретного цеха было производство портретов партийной элиты по стандартизированной кальке. Алсу Диваева осмысляет эту примету советской художественной жизни при помощи линогравюры — эта техника позволяет производить десятки копий изображения, а ее черно-белое цветовое решение напоминает старые пленочные портреты.
Алсу Диваева начала делать автопортреты в 2020 году и продолжает эту практику сегодня. Каждое из них отражает ее состояние, настроение и эмоцию, вместе они дополняют друг друга и складываются в один многомерный портрет.
В центре композиции — цветок георгина, который был изображен на работе Елены Пугачевой с выставки 1954 года. К сожалению, в процессе подготовки к выставке нам не удалось найти эту работу; утрату восполнила молодая художница.
Георгины
Линогравюра
2020–2025
Серия автопортретов Алсу Диваевой напоминает о причастности художниц выставки 1954 года и их современниц к товариществу «Башхудожник». Одной из функций товарищества и, в частности, его Портретного цеха было производство портретов партийной элиты по стандартизированной кальке. Алсу Диваева осмысляет эту примету советской художественной жизни при помощи линогравюры — эта техника позволяет производить десятки копий изображения, а ее черно-белое цветовое решение напоминает старые пленочные портреты.
Алсу Диваева начала делать автопортреты в 2020 году и продолжает эту практику сегодня. Каждое из них отражает ее состояние, настроение и эмоцию, вместе они дополняют друг друга и складываются в один многомерный портрет.
В центре композиции — цветок георгина, который был изображен на работе Елены Пугачевой с выставки 1954 года. К сожалению, в процессе подготовки к выставке нам не удалось найти эту работу; утрату восполнила молодая художница.
Гульнара Лябиб Самойлова
Из серии «Башкортостан»
Цифровая печать на кальке
2017–2019
Работы из серии «Башкортостан» сделаны Гульнарой Лябиб Самойловой во время приездов в родной край из Нью-Йорка, куда художница переехала в 1992 году. Географическая и культурная дистанция между ее новым местом жительства и Башкортостаном сформировала особенную оптику на, казалось бы, обыденные вещи. Деревенский быт, природный ландшафт, народные гуляния, национальные мотивы в одежде и украшениях — все эти доступные для башкортостанца вещи как бы отслоились от новой реальности художницы. Этот параллельный мир подобен сновидению, он становится тем хрупче и эфемернее, чем сильнее мы способны вообразить дистанцию между двумя географическими точками — Башкортостаном и Нью-Йорком.
Мы выстроили диалог между Гульнарой Лябиб Самойловой и Ниной Сарапуловой, отталкиваясь от работы «Сон» с выставки 1954 года. Нетипичный для той экспозиции сюжет дает возможность широкой трактовки сна как вместилища другого времени и пространства: территории Башкортостана в контексте работы Гульнары Лябиб Самойловой и выставки 1954 года — в контексте всего проекта.
Из серии «Башкортостан»
Цифровая печать на кальке
2017–2019
Работы из серии «Башкортостан» сделаны Гульнарой Лябиб Самойловой во время приездов в родной край из Нью-Йорка, куда художница переехала в 1992 году. Географическая и культурная дистанция между ее новым местом жительства и Башкортостаном сформировала особенную оптику на, казалось бы, обыденные вещи. Деревенский быт, природный ландшафт, народные гуляния, национальные мотивы в одежде и украшениях — все эти доступные для башкортостанца вещи как бы отслоились от новой реальности художницы. Этот параллельный мир подобен сновидению, он становится тем хрупче и эфемернее, чем сильнее мы способны вообразить дистанцию между двумя географическими точками — Башкортостаном и Нью-Йорком.
Мы выстроили диалог между Гульнарой Лябиб Самойловой и Ниной Сарапуловой, отталкиваясь от работы «Сон» с выставки 1954 года. Нетипичный для той экспозиции сюжет дает возможность широкой трактовки сна как вместилища другого времени и пространства: территории Башкортостана в контексте работы Гульнары Лябиб Самойловой и выставки 1954 года — в контексте всего проекта.
Алия Хансен
Благословенные сны Параскевы
Холст, масло
2025
Это аудиовизуальная интерпретация жизни художницы Параскевы Размолодиной, которая принимала участие в выставке 1954 года, художницей Алией Хансен — участницей выставки 2025 года. Впервые ознакомившись с немногочисленными фактами ее биографии, Алия Хансен была очарована образом художницы и ее непростой судьбой, сложившейся из непростых личных обстоятельств на фоне потрясений первой половины ХХ века. Алия Хансен обращается к жанру мифотворчества и конструирует свой образ Параскевы Размолодиной.
В звуковой части работы Алия Хансен стремится восполнить образовавшиеся лакуны через разорванный внутренний монолог. Художница рассуждает о жизни и творчестве, о своем скромном быте и Боге, о природе и о себе. Обрывки ее рассказа имеют неоднозначную природу — они одновременно кажутся нам и бредом, и чем-то сокровенным, что несет в себе экзистенциальное знание.
Живописная часть работы вторит этому приему. Отталкиваясь от конкретных образов и переводя их на абстрактный язык, Алия Хансен помогает нам вообразить, какой могла бы быть другая художница.
Благословенные сны Параскевы
Холст, масло
2025
Это аудиовизуальная интерпретация жизни художницы Параскевы Размолодиной, которая принимала участие в выставке 1954 года, художницей Алией Хансен — участницей выставки 2025 года. Впервые ознакомившись с немногочисленными фактами ее биографии, Алия Хансен была очарована образом художницы и ее непростой судьбой, сложившейся из непростых личных обстоятельств на фоне потрясений первой половины ХХ века. Алия Хансен обращается к жанру мифотворчества и конструирует свой образ Параскевы Размолодиной.
В звуковой части работы Алия Хансен стремится восполнить образовавшиеся лакуны через разорванный внутренний монолог. Художница рассуждает о жизни и творчестве, о своем скромном быте и Боге, о природе и о себе. Обрывки ее рассказа имеют неоднозначную природу — они одновременно кажутся нам и бредом, и чем-то сокровенным, что несет в себе экзистенциальное знание.
Живописная часть работы вторит этому приему. Отталкиваясь от конкретных образов и переводя их на абстрактный язык, Алия Хансен помогает нам вообразить, какой могла бы быть другая художница.
Лидия Кириллова
Вечера на Белой
Пасмурный день
Лесная поляна
Холст, масло
2025
Трехчастная живописная композиция Лидии Кирилловой — протяженные порталы в пейзажные дали. Существуют они на самом деле или нет — сказать невозможно. Это одновременно плод воображения художницы и сумма всех реальных пейзажей, запечатленных ею во время этюдных практик.
Визуальный язык Лидии Кирилловой разрушает до сих пор существующие клише о «женском пейзаже», как о пасторальных и лиричных местах, написанных в «нежной» манере. Ее пейзажная живопись отличается лаконичными формами и четкими линиями.
Триптих вдохновлен названиями трех живописных работ Нины Анисифоровой с выставки 1954 года. Несмотря на то, что некоторые ее работы хранятся в фондах музея им. Нестерова и доступны в онлайн-поиске, изображения именно этих пейзажей найти не удалось.
Вечера на Белой
Пасмурный день
Лесная поляна
Холст, масло
2025
Трехчастная живописная композиция Лидии Кирилловой — протяженные порталы в пейзажные дали. Существуют они на самом деле или нет — сказать невозможно. Это одновременно плод воображения художницы и сумма всех реальных пейзажей, запечатленных ею во время этюдных практик.
Визуальный язык Лидии Кирилловой разрушает до сих пор существующие клише о «женском пейзаже», как о пасторальных и лиричных местах, написанных в «нежной» манере. Ее пейзажная живопись отличается лаконичными формами и четкими линиями.
Триптих вдохновлен названиями трех живописных работ Нины Анисифоровой с выставки 1954 года. Несмотря на то, что некоторые ее работы хранятся в фондах музея им. Нестерова и доступны в онлайн-поиске, изображения именно этих пейзажей найти не удалось.
Ксения Нестеренко
Букет полевых цветов в корзинке
Бумага, акварель
1997
Тамара Ситникова
Ромашки и васильки
Бумага, акварель, гуашь
1975
Диалог между художницами Ксенией Нестеренко и Тамарой Ситниковой, которая участвовала в выставке 1954 года, носит особенный характер в общем нарративе выставки, потому что это родственная связь между внучкой (Ксения Нестеренко) и бабушкой (Тамара Ситникова). Обе художницы часто обращаются в своих художественных практиках к технике акварели, а одним из объединяющих сюжетов являются полевые цветы.
В контексте выставки и проекта «Нафиса» в целом акварель и полевые цветы невольно заставляют задуматься об иерархии. Акварель долгое время оставалась на периферии в общей системе изобразительных искусств и была «помощницей» живописи, а полевые цветы — в тени цветов более «благородных». Эту жанровую/видовую иерархию можно сопоставить с тем, каким образом была организована вовлеченность художниц в процессы локальной художественной жизни. Размышляя об этом, мы обнаруживаем вопросы значимости, видимости и забвения искусства женщин-художниц, которые исследует наш проект.
Букет полевых цветов в корзинке
Бумага, акварель
1997
Тамара Ситникова
Ромашки и васильки
Бумага, акварель, гуашь
1975
Диалог между художницами Ксенией Нестеренко и Тамарой Ситниковой, которая участвовала в выставке 1954 года, носит особенный характер в общем нарративе выставки, потому что это родственная связь между внучкой (Ксения Нестеренко) и бабушкой (Тамара Ситникова). Обе художницы часто обращаются в своих художественных практиках к технике акварели, а одним из объединяющих сюжетов являются полевые цветы.
В контексте выставки и проекта «Нафиса» в целом акварель и полевые цветы невольно заставляют задуматься об иерархии. Акварель долгое время оставалась на периферии в общей системе изобразительных искусств и была «помощницей» живописи, а полевые цветы — в тени цветов более «благородных». Эту жанровую/видовую иерархию можно сопоставить с тем, каким образом была организована вовлеченность художниц в процессы локальной художественной жизни. Размышляя об этом, мы обнаруживаем вопросы значимости, видимости и забвения искусства женщин-художниц, которые исследует наш проект.
Динара Рыскильдина
«Я огонь! я кричу розам распуститесь!»
Инсталляция
2025
Художественная практика Динары Рыскильдиной исследует философские и поэтические тексты как отражение современности. Название работы — строка из стихотворения арабского поэта — становится метафорой двойного поиска: самоидентификации и обретения истины.
Четыре вазы с цветочными композициями отсылают к категориям истины — поэме, матеме, политике и любви — которые философ и теоретик искусства Ален Бадью выделил в философии Платона. Процедуры истины воплощены в цветах, чьи формы и символизм становятся зеркалом для самоидентификации зрителя. Каждый букет — не просто композиция, а приглашение к выбору: какой букет резонирует с вашей истиной?
Работа Динары Рыскильдиной посвящена Марии Елгаштиной, самой зрелой художнице выставки 1954 года. Ее жизненный путь, по мнению художницы, является напоминанием, что 81 год — не просто возраст, а свидетельство упорства в следовании избранному пути и ежедневного выбора как личного вклада в преобразование реальности.
«Я огонь! я кричу розам распуститесь!»
Инсталляция
2025
Художественная практика Динары Рыскильдиной исследует философские и поэтические тексты как отражение современности. Название работы — строка из стихотворения арабского поэта — становится метафорой двойного поиска: самоидентификации и обретения истины.
Четыре вазы с цветочными композициями отсылают к категориям истины — поэме, матеме, политике и любви — которые философ и теоретик искусства Ален Бадью выделил в философии Платона. Процедуры истины воплощены в цветах, чьи формы и символизм становятся зеркалом для самоидентификации зрителя. Каждый букет — не просто композиция, а приглашение к выбору: какой букет резонирует с вашей истиной?
Работа Динары Рыскильдиной посвящена Марии Елгаштиной, самой зрелой художнице выставки 1954 года. Ее жизненный путь, по мнению художницы, является напоминанием, что 81 год — не просто возраст, а свидетельство упорства в следовании избранному пути и ежедневного выбора как личного вклада в преобразование реальности.
Юлия Галиакберова
Башкирский танец
Фарфор
2025
Скульптуры Юлии Галиакберовой — это оммаж фарфоровым работам Тамары Нечаевой с выставки 1954 года под названием «Башкирский танец». В советское время они были поставлены на поток на Октябрьском фарфоровом заводе и стали частью повседневности многих жителей Башкортостана. Завод до сих пор продолжает производить эти изделия, но уже с некоторыми модификациями в форме и цвете. Художница задумалась о том, каким изменениям могут подвергнуться эти образы еще через 70 лет. В поиске ответа на этот вопрос она обратилась за помощью к нейросети «Midjourney» (искусственный интеллект), который предложил множество вариаций композиции «Башкирского танца», некоторые из которых художница сделала для нашей выставки.
Работа с «Midjourney» — Женя Филатова.
Башкирский танец
Фарфор
2025
Скульптуры Юлии Галиакберовой — это оммаж фарфоровым работам Тамары Нечаевой с выставки 1954 года под названием «Башкирский танец». В советское время они были поставлены на поток на Октябрьском фарфоровом заводе и стали частью повседневности многих жителей Башкортостана. Завод до сих пор продолжает производить эти изделия, но уже с некоторыми модификациями в форме и цвете. Художница задумалась о том, каким изменениям могут подвергнуться эти образы еще через 70 лет. В поиске ответа на этот вопрос она обратилась за помощью к нейросети «Midjourney» (искусственный интеллект), который предложил множество вариаций композиции «Башкирского танца», некоторые из которых художница сделала для нашей выставки.
Работа с «Midjourney» — Женя Филатова.
Миляуша Абайдуллина
Клад
Саунд-инсталляция
2025
Будучи мастерицей по ткачеству, Миляуша Абайдуллина посвящает большое количество своего времени разъездам по разным районам Башкортостана, где знакомится с работами мастериц разных поколений. Порой это настоящие сокровища, передающиеся из поколения в поколение, а порой — небольшие крупицы, которые остались после всех событий XX века. Многие монисто, ковры, украшения и другое приданое башкирских женщин были отданы на нужды строительства нового государства. В работе «Клад» Миляуша Абайдуллина обращается к новой для себя форме — инсталляции и собирает истории о приданом, утраченном и том немногом сохранившемся у мастеров старшего поколения. В сундуке с кладом звучат эти истории — порой трагические и сложные. Но на дне сундука, как в ящике Пандоры, хранится надежда на другое будущее, где каждая история услышана, а приданое — не разворовано. Образ надежды воплощает тартҡы — особенная лента для перевязки богатого приданого.
Художница ссылается на работы В.Ф. Волковой с выставки 1954 года под названием «Куклы Странник (чудесный клад)», «Аника воин». Предположительно, это были герои спектакля для кукольного театра. В поисках информации о художнице Миляуша Абайдуллина нашла советский мультфильм, где ее очаровал образ сундука, который она взяла за основу своей работы.
Клад
Саунд-инсталляция
2025
Будучи мастерицей по ткачеству, Миляуша Абайдуллина посвящает большое количество своего времени разъездам по разным районам Башкортостана, где знакомится с работами мастериц разных поколений. Порой это настоящие сокровища, передающиеся из поколения в поколение, а порой — небольшие крупицы, которые остались после всех событий XX века. Многие монисто, ковры, украшения и другое приданое башкирских женщин были отданы на нужды строительства нового государства. В работе «Клад» Миляуша Абайдуллина обращается к новой для себя форме — инсталляции и собирает истории о приданом, утраченном и том немногом сохранившемся у мастеров старшего поколения. В сундуке с кладом звучат эти истории — порой трагические и сложные. Но на дне сундука, как в ящике Пандоры, хранится надежда на другое будущее, где каждая история услышана, а приданое — не разворовано. Образ надежды воплощает тартҡы — особенная лента для перевязки богатого приданого.
Художница ссылается на работы В.Ф. Волковой с выставки 1954 года под названием «Куклы Странник (чудесный клад)», «Аника воин». Предположительно, это были герои спектакля для кукольного театра. В поисках информации о художнице Миляуша Абайдуллина нашла советский мультфильм, где ее очаровал образ сундука, который она взяла за основу своей работы.
Лера Богдан
Новая редакция
Инсталляция
2025
Обращаясь к театральному наследию Галии Имашевой и непосредственно к эскизной работе «Призыв Салавата», которая была показана на выставке 1954 года, Лера Богдан размышляет о природе театра.
Художница использует технику бриколажа – использования подручных или бывших в употреблении материалов для создания нового предмета, объекта или произведения искусства. Материалом пересборки послужил реквизит Башкирского академического театра драмы им. Мажита Гафури, в котором работала Галия Имашева.
Название инсталляции отражает возможность пересборки чего-либо (пьесы, текста, художественной выставки 71-летней давности) в новых реалиях и контекстах. Какая по счету эта редакция? Каким был ее изначальный замысел? Какая оптика встроена в новое прочтение? Что сообщает нам эта новая редакция? Художница задает нам и в первую очередь самой себе эти вопросы, не имея готовых ответов на них.
Новая редакция
Инсталляция
2025
Обращаясь к театральному наследию Галии Имашевой и непосредственно к эскизной работе «Призыв Салавата», которая была показана на выставке 1954 года, Лера Богдан размышляет о природе театра.
Художница использует технику бриколажа – использования подручных или бывших в употреблении материалов для создания нового предмета, объекта или произведения искусства. Материалом пересборки послужил реквизит Башкирского академического театра драмы им. Мажита Гафури, в котором работала Галия Имашева.
Название инсталляции отражает возможность пересборки чего-либо (пьесы, текста, художественной выставки 71-летней давности) в новых реалиях и контекстах. Какая по счету эта редакция? Каким был ее изначальный замысел? Какая оптика встроена в новое прочтение? Что сообщает нам эта новая редакция? Художница задает нам и в первую очередь самой себе эти вопросы, не имея готовых ответов на них.
«Восьмое марта. 1954/2025»: исследовательский зин
В рамках исследования выставки 1954 года была организована лаборатория для пишущих авторов, итогом которой стал зин.
Читать